Выход был один искать другую работу.
Мне повезло, учитывая некоторый опыт работы в союзных министерствах, мой бывший начальник по Миннефтехимпрому пригласил на работу в Минтопэнерго России.
В начале 90-х травматизм на предприятиях Минтопэнерго России был запредельным. В год число погибших достигало 2 тысяч человек, число получивших травмы и оставшихся инвалидами чуть-ли не десяток тысяч человек, только в угольной промышленности число случаев смертельного травматизма превышало 300 человек в год.
Работая на должности заместителя начальника Главного управления министерства по промышленной безопасности и охраны труда, постоянно приходилось либо выезжать на групповые случаи смертельного травматизма, либо посещать предприятия Минтопэнерго, расположенные в самых отдаленных районах России, для проведения проверок.
Подавляющее большинство случаев травматизма было обусловлено элементарным несоблюдением правил техники безопасности на производстве.
В связи с этим вспомнился трагический случай на трассе Когалым-Сургут, произошедший 2 сентября 1992 года.
Из Сургута до Когалыма я летел около часа на вертолете над тундрой и был поражен внезапно открывшимся передо мной красивым городом, на сотни километров от которого простилась тундра.
Теперь о трагедии.
На трассу, проложенную в тундре, выехал тягач с прицепом, на котором находился дизель-генератор весом в несколько тонн.
По инструкции тягач не имел право выезжать на общественную дорогу, а имел допуск для езды только по дорогам между добычными участками, но водитель всё же выехал на трассу, чтобы сократить путь к месту назначения и не трястись по бездорожью.
На трассе у прицепа разрушилась серьга буксирной сцепки, с помощью которой прицеп крепился к тягачу, и на скорости 60 км/час оторвавшийся прицеп врубился в небольшой автобус ПАЗ, перевозивший группу нефтяников объединения «Когалымнефтегаз». Все места в автобусе были заняты. В результате аварии пятнадцать человек сразу в морг, остальные в реанимацию.
При расследовании оказалось, что самодельная серьга (стальной бублик с диаметром стенок 3 см) проварена с корпусом сцепки поверхностно, только на 1 см, вместо положенных трёх см.
При поездках по участкам (фактически по тундре), во время которых тягач постоянно дергает прицеп, сварка сначала надорвалась (разорвавшейся в одном месте сварной шов был забит грязью и было видно как плохо проварена серьга), а при выезде на трассу, сварка окончательно развалилась и освободившейся многотонный прицеп, пулей полетел на встречу с автобусом.
При разборке аварии, руководители автотранспортного предприятия, которые, на мой взгляд, и были соучастниками преступления, не стесняясь, всю вину валили на водителя тягача — молодого парня, только что вернувшегося из армии. Никогда не знаешь, к чему в итоге может привести пофигизм ответственных лиц.
Водитель был в неадекватном состоянии и не мог связно отвечать на вопросы. Вина парня, конечно, очевидна, но и его начальники также виноваты в происшедшем однозначно. Но способность администраторов уходить от ответственности, взвалив её на стрелочника, многогранна и, как правило, успешна.
В то время мэром Когалыма был наш нынешний мэр С.С.Собянин. На совещаниях в объединении «Когалымнефтегаз» и у С.С.Собянина решались вопросы с отправкой тел погибших на родину, а также социальные проблемы семей погибших нефтяников.
Тогда, присутствуя на этих совещаниях, я и не мог себе представить, что этот высокий седоватый человек станет мэром столицы России.
В объединении «Когалымнефтегаз» решением вопросов, связанных с этой трагедией, занимался в то время главный инженер объединения Анатолий Барков, более сегодня известный как вице-президент «ЛУКойла», участник аварии на Ленинском проспекте на площади Гагарина, произошедшей 25 февраля 2010 года, в которой погибли женщины врачи.
Несколько интересно, как я занял эту должность. В Минтопэнерго России я работал в Департаменте, связанном с нефтепереработкой, на меньшей должности, но оказалось, что все угольщики министерства враз перешли на работу в компанию «Росуголь», где зарплаты были в несколько раз выше, чем в министерстве, и фронт борьбы с травматизмом в угольной отрасли, одной из самой опасной по травматизму, оголился, а ответственным за травматизм в отрасли осталось министерство, а никак не компания «Росуголь».
Вот Министр В.М.Лопухин ныне покойный и нашел «выход». Волевым решением перевел несколько химиков на руководящие должности в этот Главк. Пришлось взять в руки учебники и прописи по технологиям добычи угля в стране. Месяца через три-четыре, максимум через полгода, химики, посетив большинство угольных бассейнов страны, и побывав в десятках угольных шахт от российского Донбасса до Партизанскугля, что на Дальнем Востоке, наконец научились разговаривать с профессиональными шахтерами на одном языке.